мисти такая несуразная, думает мисти.
мисти включает телевизор по вечерам, и картинки бегут, вспыхивают и меняются под толстым стеклом ее экрана.
семь человек убито, десять ранено.
вам понадобятся три стакана муки, и не забудьте разогреть духовку.
в январе выходит новый альбом майкла джексона.
мисти смотрит, и смотрит, и смотрит.
вещи доходят до мисти в искаженном виде.
расплываются, перевираются, перекручиваются.
мисти не запоминает их, пропускает через себя, заинтересованно хлопая глазами.
губка, которую можно выжать в любой момент.
бездушный диктофон с длинными ресницами.
маленькая мертвая девочка.
у мисти нет телевизора уже семь дней. у мисти нет александра уже семь дней.
александр остался в бристоле со своими писательскими амбициями, проблемами с алкоголем и веснушчатыми руками, а мисти снова падает и мисти снова некому подхватить.
у мисти осталась последняя двадцатка.
у мисти затекает шея от сидений в круглосуточных кинотеатрах.
у мисти все еще есть холден, и холдену придется оставаться у мисти.
мисти может сказать про холдена очень многое.
когда они встречаются в первый раз, звезд почти не видно, а из приемника в баре играет still loving you.
холден, говорит ему мисти, а куда подевалась твоя фиби?
холден, говорит ему мисти, я не помню, чем там все закончилось.
холден, говорит ему мисти, холден-холден-холден.
холдена раздражает это, мисти знает, мисти видит, мисти может сказать по сдвинувшимся бровям и ногтям, впившимся в ладонь.
холден, говорит ему мисти.
продолжает говорить.
как бы мисти не старалась, она никогда не сможет ненавидеть холдена.
у холдена это получается на удивление легко.
холден фотографирует странные вещи на фотоаппарат с большим объективом. холден пишет некрологи для умерших людей. холден иногда любит рассказывать мисти о том, чего эти люди заслужили.
холден курит какие-то очень дорогие сигареты, которые мисти брать нельзя, но мисти берет все равно.
иногда мисти кажется, что холден считает ее одной из тех детей, которых ему нужно поймать во ржи.
иногда мисти не кажется ничего.
иногда мисти кажется себе ребенком.
когда холден говорит с ней, наверное, холден представляет себе, как его пальцы смыкаются на мистиной тощей шее.
сжимают.
перекрывают.
ломают.
по крайней мере, мисти себе это представляет очень, очень отчетливо.
вот только мисти все равно больше всего на свете хочет вернуться.
холден, звонит мисти в дверь, холден, я вернулась.
холден, колотит мисти по стене, холден, открой мне.
холден, царапает мисти дермантин, холден, ты мне должен.
мисти ломает о дверь два неаккуратно накрашенных ногтя.
мисти оседает на пол.
мисти вспоминает про ключ.
мисти не умеет делать ничего наполовину.
холдена нет дома, но это не страшно.
мисти помнит, что где лежит в этой квартире - аптечка, презервативы, наркотики.
мисти вросла в эту квартиру гораздо сильнее, чем можно врасти в четыре стены за два года.
четыре, два, один - простая математика, с которой у мисти всегда в школе было плохо.
таблетки холдена царапают горло, потому что все, что холдена, никогда не идет легко.
мисти танцует в пустой комнате, в голове у мисти нервно дергаются струны акустических гитар, на обоях расцветают дикие фиолетовые цветы со странными названиями.
мисти не разбирается в цветах.
мисти не разбирается ни в чем.
мисти хочется остаться здесь навечно, наверно, на верность, наверное, мисти хочется никогда отсюда не уходить, мисти хочется, чтобы все закончилось здесь, даже несмотря на то, что начиналось очень далеко отсюда.
мисти унесло, мисти качает на волнах подсознания, мир взрывается вокруг мисти фейерверком из слов, эмоций и ярких, ярких, ярких образов.
мисти смотрит на свои тощие запястья.
а дело ведь даже не в александре, думает мисти, совсем не в александре, александр просто унылый пафосный неудачник, кому нужен александр, никто не хочет александра.
дело тут все в ней, и в холдене, и в этой квартире, и в фиолетовых цветах, и в том, чем она закинулась - боже мой, что это, что это за говно, как холден это жрет, как это жрать вообще можно?
дело тут совсем не в александре, и для мисти важно, чтобы холден это знал, и она даже пишет большими буквами на белой плитке - "дело не в александре. м.", подписывается, как будто холден не догадается, кто написал это, как будто есть тут еще кому это написать.
холден - очень умный мальчик.
под пальцами у мисти красно и скользко.
вокруг мисти красно и скользко.
мисти откидывает голову на бортик ванной.
она так устала, о, она так устала.
все - это всего лишь копия.
копия копии.
копии копии.
мисти такая несуразная, думает мисти.
